Пришлось мне, больному, тащиться перед школой к Берту Бакстеру. Еле дошел. Чувствовал ужасную слабость, то и дело останавливался передохнуть. Но с помощью одной старушки с длинными черными усами я наконец добрался до его двери. Берт Бакстер еще не вставал, он выкинул мне ключ из окна. Штык был заперт в ванной, он рычал и, судя по звуку, рвал полотенца в клочья.
Берт Бакстер лежал на грязных простынях и курил. В комнате мерзко воняло; по-моему, воняло от самого Бакстера. Мне показалось, что его постель забрызгана кровью, но Берт сказал, что это следы от бутербродов со свеклой, которые он всегда ест на ночь. Более жуткой комнаты я в жизни не видел, а мне к беспорядку не привыкать. Берт Бакстер дал мне десять пенсов и попросил сходить за “Морнинг стар” в газетный киоск. Ко всему прочему он еще и коммунист! Обычно газету приносит Штык, но пес былнаказан за то, что погрыз раковину на кухне.
Продавец в газетном киоске велел передать Берту Бакстеру счет (он задолжал за газеты 37 фунтов 97 пенсов). Я так и сделал, но Берт Бакстер обозвал продавца пугалом четырехглазым, рассмеялся и порвал счет. В школу я опоздал, пришлось идти к секретарю и расписываться в книге опоздавших. Вот она, благодарность за добрые дела! И с математики меня не отпустили! Пандора и Найджел стояли рядом в очереди в столовой, но я сделал вид, что не замечаю их.
Мистер Лукас слег оттого, что жена его бросила, и мама ухаживает за ним после работы. Кроме нее, он никого не хочет видеть. А когда же у нее найдется время, чтобы позаботиться обо мне и папе?
Отец снова ходит мрачный. Подозреваю, он завидует маме, потому что его мистер Лукас к себе не зовет.
Полночь. Спокойной ночи, Пандора, любовь моя с волосами, как патока!
Твой преданный Икс.
Сегодня на уроке рисования было дико интересно. Я нарисовал одинокого парня, стоящего на мосту. Его первая любовь только что изменила ему с его бывшим лучшим другом. Бывший лучший друг барахтается в бурной реке. Парень наблюдает, как он тонет. Бывший лучший друг немножко похож на Найджела, а парень на меня. Мисс Фоссингтон-Гор сказала, что в моей картине “есть глубина”. Река, она тоже глубокая. Ха! Ха! Ха!
Последняя четверть Луны
Проснулся немного простуженным. Попросил маму написать записку физкультурнику, чтобы тот освободил меня от урока. Она заявила, что больше не собирается меня баловать! А ей бы понравилось бегать по грязному футбольному полю под холодным моросящим дождем в одних шортах и майке? Когда были соревнования по бегу на трех ногах, она болела за меня в шубе, да еще ноги одеялом укутала, а тогда ведь был июнь! Теперь она жалеет, что не послушалась меня. Мы играли в регби, и моя форма стала такой грязной, что в стиральной машине шланг засорился.
Звонил ветеринар, требовал, чтобы мы забрали пса из хирургического отделения. Он там уже девять дней болтается. Отец говорит, что придется подождать до завтра, когда ему выдадут зарплату. Ветеринар берет только наличными, которых у отца совсем не осталось.
Пандора! Почему?
Наш дурацкий пес опять дома. Не поведу его гулять, пока у него шерсть не отрастет на выбритых лапах. Отец вернулся от ветеринара бледный как мел и все время повторял:
– Сколько денег псу под хвост!
Сказал, что с сегодняшнего дня пес будет питаться исключительно остатками с нашего стола.
Значит, собаке придется голодать.
Вонючий коммуняка Берт Бакстер позвонил в школу и пожаловался, что я оставил секатор под дождем! Он утверждает, что секатор заржавел, и требует компенсации. Я сказал мистеру Скратону, нашему директору, что железяка и так была ржавая, но он мне, кажется, не поверил. Прочитал нотацию, как, дескать, тяжело старикам сводить концы с концами. И велел пойти к Берту Бакстеру, почистить и наточить секатор. Я хотел рассказать директору, какой урод этот Берт Бакстер, но один на один с мистером Скратоном я почему-то всегда теряюсь. Возможно, потому, что, когда он злится, у него глаза вылезают из орбит.
По дороге к Бакстеру видел маму и мистера Лукаса, они выходили из тотализаторной. Я помахал им и крикнул, но они меня не заметили. Рад, что мистеру Лукасу лучше. Берт Бакстер мне не открыл. Может, он умер.
Пандора! Не могу забыть тебя, детка.
Февраль на носу, а мне некому послать открытку в Валентинов день.
Четвертое после Крещения
Вчера вечером такой ор стоял! Мусорное ведро перевернули, дверь то и дело грохала. Почему бы моим родителям не подумать о собственном сыне. У меня тяжелый эмоциональный период, и мне необходимо высыпаться. Конечно, я не жду, что они поймут, каково быть влюбленным. Ведь они женаты уже четырнадцать с половиной лет.
Днем ходил к Берту Бакстеру, но, слава богу, он уехал с “Вечно молодыми” в Скегнесс. В окне гостиной торчал Штык. На радостях я показал ему два растопыренных пальца – знак победы. Надеюсь, он меня не выдаст.
Сретение
Миссис Лукас вернулась! Выдернула все деревья и кусты в саду, сложила их в фургон, а потом забрала садовые инструменты и укатила. На боку фургона было написано: “Женский приют”. Мистер Лукас зашел к нам, чтобы поговорить с мамой. Я поздоровался с ним, но он меня не заметил, потому что был слишком расстроен. Я спросил маму, не вернется ли она сегодня пораньше с работы, мне надоело дожидаться ужина. Нет, не вернется.
Найджела выгнали из школьной столовой за то, что он обозвал бифштекс в кляре “сплошным гребаным кляром и никакого бифштекса”. По-моему, миссис Лич правильно его выгнала, – в конце концов, в столовой были первоклашки! Мы, третьеклассники, должны подавать им пример. Пандора сочинила петицию протеста против бифштексов в кляре. Я ее не подпишу.